Ребята, близкие, родители помогли, поддерживали. Вот. Вернулся. В 2018 году начал работать. Первый сбор работали в Румынии. Спасибо Федерации тяжелой атлетики Казахстана за организацию и румынской сборной. В общем, нас здесь поддержали. Сказали, что нужны, работаем дальше, работаем на Токио. Спросили: «Силы есть?». Я говорю: «Да». Начали потихоньку работать.

Вместе со мной были Нижат Рахимов, Зульфия Чиншанло, Энвер Туркелери. Первые пять месяцев неплохо шли, хорошо набирал обороты. Хорошо набрал базу, хорошие результаты были. И потом, к сожалению, все начало падать. Начали ходить вокруг да около. Мы не знали, как дальше идти. У меня уже возраст, и, видимо, тренироваться надо по-другому — я не выдерживаю уже нагрузок той системы.

Но мы не знали, что именно и как делать. В этой связи у меня постепенно начал падать результат. И я начал еще сильнее тренироваться, еще больше давать нагрузок. Начали сильно закисляться ноги, проявляться старые травмы.

— То есть решили себя «ломать» и «пробивать»?

— Да-да. В то время, когда организму необходимо было дать перерыв, отдых. Потом снова начать. На первом чемпионате Казахстана еще был довольно неплохой результат. Но я уже заметил, что мои результаты на 10-15 процентов спали. После республиканского старта поехали сюда, на базу AIBA. Продолжили работу, и у меня начались проблемы со спиной. Я поехал к врачу, который сказал, что есть проблема и ее так быстро не решишь. Я ответил, что у меня чемпионат мира скоро, надо что-то делать. На это врач ответил: «Извини, родной. Это тело, где «я хочу» и «я могу» несопоставимы».Работалось очень тяжело. Еще с весом проблемы. Я же сменил весовую категорию со 105 килограммов на 96. Необходимо было выдерживать вес. И пока была адаптация моего организма, потеряли очень многое. И мы забуксовали. За три недели до чемпионата мира стало понятно, что навряд ли я буду выступать. Выходить на помост совершенно разобранным… Лучше не выходить вообще. Всей командой решили, что не буду выступать. Я поехал туда, тренировался. И на одной из тренировок я поехал делать МРТ, которая определила полный комплект штангиста, как говорится.

По возвращении в Казахстан стал восстанавливаться, что-то искать. Нагрузки нельзя было давать. Но на турнир в Катаре заявился, чтобы оставаться в борьбе за лицензию в Токио. Приехал в Доху, отметился, параллельно лечил спину. Да и нервы тоже, потому что прошлый год был очень трудный.

— Не стоял вопрос о полном завершении карьеры?

— Была история такая. Один из врачей мне сказал: «Слушай, Илья, у тебя же, блин, дальше жизнь. Может, ты прекратишь? Это же не шутки. Грыжа позвоночника как бы». Я ответил, что еще съезжу в Турцию, Германию, и если там мне скажут «нет», то все, заканчиваю карьеру. Разговор был такой. Я поехал в Турцию, меня проверили, провели все анализы. Там врач принимал меня, который специализируется на тяжелоатлетах. Я еще в 2007 году к нему обращался. И вот он сказал, что работать я могу, но нужно тщательно и аккуратно подходить к этому. Сказал, что мне нужен мышечный корсет сначала, начинать все с нуля. Не надо сразу браться и идти на мировые рекорды. Вопрос снялся, начали работать.

В феврале начал работать, приехал в Сочи. И так постепенно добрался до чемпионата Азии. Я был в яме, и только недавно мы достигли нулевой отметки. Могу нормально присесть со штангой весом 220 килограммов, как раньше делал. Полгода уже выбираюсь из этой ямы, которая спровоцирована перетренированностью.До Азии был очень и очень сильно разобранным. Говорил ребятам, что не могу, что надо что-то делать. И мой физиотерапевт предложил посмотреть другого тренера. И вот сейчас работаю с новым специалистом. Его зовут Антон. Молодой, в прошлом мастер спорта по тяжелой атлетике. Сейчас работаем. Вместе уже второй месяц ведем подготовку. Полностью с нуля меня собираем. За три недели до Азии начали. И потихоньку вот идем.

На Азии мне просто было необходимо выступить. Мне нужны были баллы. И я в тяжелейшем состоянии вышел на помост. Но самое трудное для меня было выйти и проиграть.

— Изначально уже готовились к этому?

— Да, конечно. Мы понимали: где нам там байговать с китайцами. Ребята работают, в порядке, все по плану у них. А мы до сих пор находимся в поиске. Не знаем, как меня готовить. Я вообще думал, что буду седьмой или восьмой. И Саша Винокуров, он мне как старший брат, очень близкие друзья… Пишу ему: «Блин, е-мое. Мне так трудно. Никогда в жизни так сильно не хотел выходить на помост».

— И как справились с такой реальностью психологически? 

— Это спорт. Это большая миссия, которую я когда-то обозначил, что я выйду на четвертую Олимпиаду, дойду до Токио. И я хочу ее выиграть. раньше я говорил, что на 99,9 процента выиграю, и побеждал, а сейчас у меня 0,1 процента. Но я выполню это максимально. Постараюсь реализовать по полной программе. Наверное, эта цель дала мне силы.

Я рассматривал вариант уйти непобежденным. Но мне еще поднимать и поднимать. Мне это в кайф, мне это нравится. Я получаю удовольствие от процесса. Это моя семья, я здесь живу. Мне классно, мне нравится. И я встал и пошел на помост. Стал пятым, что меня сильно удивило. Это меня обрадовало.

Сейчас я такой нормальный действующий атлет, который делает свою работу. Рядом молодой коллектив тренеров, с которыми мне комфортно работать. У меня с ними полная взаимосвязь. Очень радует, что я дома. Считай, два года почти скитался. Я получил огромный опыт, который мне не даст пропасть в жизни. Еще был разговор с руководством, во время которого я спросил, нужен ли я. Мне ответили, что да. Если мне бы сказали, типа, «все, тайм-аут, хорош», я бы послушал взрослых людей. А так все хорошо, условия все есть. За что боролся всю жизнь в тяжелой атлетике — сейчас это есть у нас. Это меня очень радует.

— На чемпионате Азии вы не отработали максимальное количество подходов. Это было запланировано или все-таки болевые ощущения помешали?

— Болевые ощущения у меня были до того, как предстояло выступать. Мы с тренерами обсудили, что я работаю по одному подходу. В идеале я должен был «вырвать» 150 килограммов, 185-190 «толкнуть» и закончить. Я потом решил 160 «вырвать». На втором подходе у меня это не получилось, пришлось идти на третий. В принципе, я мог и больший вес «толкнуть», но я так себя убил, что «толкать» просто не мог. Не мог просто встать со штангой на груди и «толкнуть».

Вроде да, у меня мировой рекорд, но я так себя загнал, что ничего не мог. В общем, я кое-как 185 «толкнул», и мне говорят: «Все, хорош». То есть у меня была задача стартануть, сработать на пару подходов, получить баллы и дальше работать на тренировках уже на результат, на чемпионат мира.

— Олимпийская квалификация сейчас усложненная. Не кажется ли вам, что для самих атлетов она несколько изматывающая?

— Мы давно об этом говорили. И сейчас в мировом спорте идет тенденция, что спортсмен должен выступать буквально каждый месяц. Для спорта это хорошо. Идет популяризация, спортсмены постоянно на слуху. И теперь нужно к этим условиям адаптироваться. Для этого нужно время. Ну год-полтора. И это одна из причин, почему мы сейчас «плывем». Это нормально, это правильно.

Нам нужно сейчас подобрать правильную систему тренировок. Выступаем каждый месяц? Ок. Нужно тогда каждому подобрать индивидуальный график тренировок, заточенный под его выступления. В этом и есть изюминка. А то, что каждый месяц соревноваться… Два года будет тяжело, а потом привыкнем.

Насчет квалификационных стартов — это прикольно, это классно. Зато мы не сидим годами в зале — выступаем постоянно. Здесь и спортивный интерес, медали. Все-таки это основа спорта, когда атлет должен выступать на соревнованиях, а не так, что ты там восемь месяцев тренируешься, чтобы один раз выступить. Также очень легко анализировать, растешь ты или не растешь. И это нормально, это правильно. Трудно только принять и адаптироваться. А это уже основная задача тренеров, спортсменов, спортивных организаций.

— То есть сейчас вся наша команда находится в этом переходном режиме?

— Да, надо ждать. В тяжелой атлетике сейчас много изменений. Из старого только «рывок» и «толчок». Остальное все новое, к которому нужно привыкать, самим придумывать что-то новое, подключать инновации. Мы сейчас сидим и думаем, что нужно строить новый путь. И мы это делаем. Прошлый путь уже пройден.

Было да, классно, но давайте будем браться за новое. И это большой механизм, который нужно построить. Этим и занимаемся, строим команду по новому. Это не только в Казахстане — во всем мире. В тяжелой атлетике в данный момент настало время перемен. Поэтому в плане результатов пока движение небольшое вниз. Было бы странно, если бы было вверх.

— Говоря об изменениях, вы уже определились конкретно относительно весовой категории?

— Да, это до 96 килограммов. До этого я был в категории до 105 килограммов. Рост у меня 175 сантиметров, и, получается, что был такой квадратный. Максимум я набирал 115 килограммов. Чтобы соревноваться в категории до 109 килограммов, рабочий вес должен быть 116, 120 килограммов. Мне уже 31 год. И набирать вес чревато для моего будущего здоровья. И идеальной категорией для меня будет именно 96. Еще тогда, после Олимпиады в Лондоне, я говорил, что в Токио буду выступать в категории до 94 килограммов. То есть уйду в категорию до 105 килограммов, а потом вернусь. Так по старому плану и работаю. Сейчас вешу 100 килограммов, чувствую себя прекрасно. Прям вот как надо.

— Вы много чего пережили с тренером Ержасом Болтаевым. Сейчас поддерживаете с ним связь? Насколько известно, он работает в сборной Узбекистана.

— Мы виделись с ним в Китае, на чемпионате Азии. У нас с ним очень уважительные отношения. Ценим друг друга, уважаем. Он — мой тренер, я — его ученик. Дружим, ценим отношения. Мы не переписываемся, очень тесно не общаемся, но с уважением относимся. Он гениальный тренер, молодой. Здесь тренировал, подготовил ребят. Сейчас поехал туда, в Узбекистан, тоже поднимает. Он молодец, сильный тренер. Я бы даже сказал, что он — настоящее тяжелой атлетики. Мы с ним прошли многое, все, что надо было, сделали для страны, принесли медали. Все сделали как надо. Сколько «золота», сколько «серебра». Как атлеты и тренер мы сделали очень многое для спорта Республики Казахстан. И если я позвоню, скажу: «Ержас, помоги», то он никогда не откажет. Так же и я.

— Слышали про программу поддержки молодых штангистов «Жас Куат»?

— Да, конечно. Талантливым ребятам Федерация начала выделять стипендию. Ремонт делают в залах и школах — это новенькое для меня и очень интересно. Молодцы в этом. Очень большое дело делает Федерация. Я уже больше 20 лет в спорте. И точно вам скажу, с приходом Жаната Рашидовича (Тусупбеков, президент Федерации тяжелой атлетики РК — прим. Vesti.kz) все стало по-другому. Он мне уже как старший брат. В тяжелые периоды всегда меня поднимает. Так что все правильно, молодым спортсменам надо помогать. Родители будут хоть отпускать спокойно детей на тренировки. Большая поддержка юным атлетам.

— Вы тренируетесь сейчас под руководством нового тренера. Чем именно он привлекателен для вас как специалист?

— В первую очередь я говорю, что у меня классный опыт работы с молодыми тренерами. Как раз речь о Ержасе Болтаеве. Он тоже в свое время не проходил жернова. И только когда взялись за дело, он пережил все моменты, показал свои гениальные способности.

Надо давать шанс молодым. Если ты видишь в нем данные, взаимосвязь ощущаешь, видишь его креативное мышление, его понимание сути дела, желание с тобой работать. Вот как Антон. Он сказал мне, что уже год за мной наблюдает, знает мою каждую проблему, которые мы потом полностью разобрали. Они похожи с Ержасом. Прежде чем задать вопрос, он изучает тему, потом берет самое основное, проверяет, и только потом внедряет в рабочий процесс.

У нас есть понимание. Антон знает, когда мне надо расслабиться. Знает все вплоть до того, когда поесть мне, поспать. Мы друг друга понимаем. Это очень важно. Он взял несколько систем подготовки: нашу, советскую, болгарскую, китайскую. Что-то перенял у легкоатлетов. Собрал, в общем, создал свою, по которой я сейчас работаю. Она себя пока еще никак не показала, но есть большой шанс показать, что она действует, и уже потом внедрить ее в подготовку всей команды. И если примут ее, то на Олимпиаду в Париже уже готовиться по единой системе. Нужно работать по одной схеме, а не так: кто в лес, кто по дрова.

Вот сейчас мы экспериментируем, работаем по этой системе. Я, еще несколько парней со мной. Хотим показать, что есть что-то новое. Есть то, что работает. И, естественно, с индивидуальным подходом.

— Исходя из всего, как думаете, когда болельщики увидят на помосте прежнего Ильина?

— Я думаю, что того самого Ильина они уже не увидят. Время идет, все меняется. Но результаты к чемпионату мира будут довольно неплохие, хорошие. На Олимпиаде в Токио, если все пройдет по плану, будет победа на один килограмм. Не будет мировых рекордов…Но, честно сказать, хотелось бы мировой рекорд в «рывке». То есть закончить карьеру с мировым рекордом в «рывке». Смотря на мои данные, можно попробовать. В «толчке» потолком будет около 230 килограммов. В идеале к Олимпиаде я могу дойти со 186 килограммами в «рывке» и 230 килограммами в «толчке». Если столько поднять, то это победа. Кто это сделает — я пожму руку. Если я столько подниму, то сам себе пожму (смеется).

— Вы отметили, что хотите «закончить карьеру с рекордом в рывке». То есть Олимпиада в Токио станет вашей последней?

— На сегодня скажу, наверное, что да. Посмотрим, как будет дальше. Может быть… Да, дел много. Хочется учиться, на работу устроиться. Менеджером, например. Пока же пусть этот вопрос будет открытым. Но 80 процентов на то, что завершу карьеру. Интересных дел много на земле и в моей жизни. Мне кажется, что если я пойду дальше, то это будет ошибка.

— Последние несколько лет в вашей жизни были просто кошмарными. С таким периодом не каждый справится. В чем вы нашли свою главную мотивацию идти дальше? На чем сосредоточен ваш импульс?

— Прежде всего это цель — пройти четыре Олимпиады. Не «наелся» еще. Хочу поднимать. Где-то мне страшно менять что-то в жизни. Речь о завершении карьеры. Уйти полностью было бы ошибкой. И я бы не выдержал. Мне нужно было бы вернуться. Другим важным импульсом являются мои дочь, семья, мама, папа, близкие, друзья, люди, которые переживали, народ, Глава государства. Это все то, что я собрал до того, как все произошло: любовь, уважение, ценят меня, воспринимают как человека. Вот это все давало мне силу.

— Можно сказать, что главная ваша награда в карьере все-таки не те медали, которые отобрали…

— Да, это все мои основные ценности.

— Какие теперь соревновательные планы?

— Сейчас мы уже подали на визы, билеты забронировали. Буду в начале июня выступать в Англии. Посоревнуюсь в категории до 96 килограммов. Моя задача — это поднять на пять-десять килограммов больше, чем на Азии. Дальше у меня турнир в Токио, где выступлю в категории до 109 килограммов. Буду с «кабанами» выступать. Но ничего. Попробую дать небольшой бой, поднять снова на пять-десять килограммов больше. И уже к миру иметь свои 175/215 килограммов. Это место в пятерке. Задача вот такая. Хотелось бы зацепиться за тройку, но не будем лезть. Лучше плавно идти. Главное к Токио сделать заявку определенную. Мне нужны очки для лицензии. Будет еще пара турниров. У нас у всех сейчас такие задачи в команде. У всех равные условия. И мне сейчас также нужно выйти в лидеры в своей стране.

Хочу сказать всем спасибо. Всегда вы со мной, поддерживаете, переживаете. Все нормально, я еще иду, еще живой, работаю. (смеется). Все будет хорошо. Думаю, мы еще повоюем за золотую медаль в Токио. Все будет как надо. Спасибо за поддержку!

Источник: Vesti.kz